Решение, подчеркивается в материале, не имеет прецедентов в мировой практике. Раньше принудительные лицензии на фармпатенты выдавались лишь в связи со вспышками эпидемий, стихийными бедствиями, дефицитом оригинальных препаратов, а не в связи с наличием зависимых изобретений. В основе решений всегда лежали интересы государства и общества, а не конкретных производителей.

При таком подходе институт принудительной лицензии, изначально направленный на борьбу со злоупотреблениями в сфере патентных отношений, может превратиться в новую форму использования чужой интеллектуальной собственности, когда у правообладателя практически безвозмездно берется патент на изобретение, на разработку которого были потрачены годы исследований и огромные инвестиции.

Итогом данного подхода может стать утрата мотивации у производителей оригинальных лекарств для вывода на российский рынок новых разработок и инвестиций в локализацию производств. Это способно усложнить доступ к передовым препаратам и грозит потерей рабочих мест.